он же Волотоман, Волотомон, Вотоломон — одно из главных действующих лиц в древнерусской "Повести града Иерусалима", по мнению Буслаева ("Очерки" I, 455 и сл.), составляющего посредствующее звено между "Беседой трех святителей" и "Голубиной книгой". Место Владимира из последнего памятника здесь занимает Волот. По замечанию Ягича, имя это является русской переголосовкой древнего имени Птоломей (см. "Archiv f ü r Slav. Phil.", I, 87—88). Буслаев сближает В. с древним славянским названием великана. В "Повести града Иерусалима" замечается та разница против "Голубиной книги", что Давид не только отвечает на вопросы Волота, но и сам спрашивает его о разных предметах и даже задает ему самый трудный вопрос о Страшном суде. Буслаев отмечает сходство между этой повестью и одной песнью из "Эдды", где говорится о состязании Одина и Вафтруднира, приписывая такое сходство не заимствованию, а первобытному сродству славянского мифологического эпоса с немецким. Как переходную ступень, Буслаев предполагает первобытное существование чисто эпической русской песни о Волоте и усматривает следы ее существования в песни о Волотомане, изданной Варенцовым в "Сборнике русских духовных стихов". Для самой беседы в "Повести" и в "Голубиной книге" Буслаев предполагает какой-то общий источник, вероятнее всего — апокрифического характера. Предположение Буслаева, что имя Волотоман происходит от древнего слова волот — великан, принимает и Порфирьев, в противоположность А. Н. Веселовскому, который согласен с Ягичем. Ср. слово Великан.

И. Л.